Друзья, вы знаете, что сегодня — 1 марта — в дальневосточной России было сразу несколько праздников. Во-первых, это первый день весны. В который завалило по самое не хочу снегом славный город Владивосток, о чем вы наверняка не раз прочитали в соцсетях. Во-вторых, сегодня же был день рождения Виталия Веркеенко — нового мэра Владивостока. С чем его поздравляю. Но значимое событие случилось не только у него.
1 марта 2018 года президент России Владимир Путин огласил очередное послание Федеральному собранию, некоторые тезисы которого вполне могли, как признал пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков, совпасть с программой кандидата в президенты Владимира Путина. В послании звучал и Дальний Восток. Но я не об этом (хотя весь дальневосточный бомонд, начиная с губернаторов, слушал сегодня именно эти слова).
Сегодня был день рождения и у профильного вице-премьера российского правительства Юрия Трутнева, курирующего Дальний Восток. Юрия Петровича я с этим светлым событием поздравляю. Правда. Он тоже сегодня был в ЦВК и слушал президента. Хотя мысли его, нужно думать, могли сегодня быть на Дальнем Востоке. Ибо по Камчатке ходили слухи, что дочь Юрия Трутнева сегодня бежит в Петропавловске-Камчатском в детской гонке на собачьих упряжках «Дюлинь» — преддверии большой гонки на упряжках «Берингия».
Связано это все, разумеется, с санкциями.
Ничего особенного, сказал по этому поводу пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев — мол, ожидаемое событие.
Бросить на ветер $200 млн будущей упущенной выгоды, как это сделала ExxonMobil — может быть, это и нормальное явление в мировой экономике. Рынок воспринял все это как чуть ли не плановое событие, уверяют аналитики. Кое-какие совместные проекты у компаний сохраняются, добавляют они (по шельфовому «Сахалину-1» «дочка» Exxon является оператором проекта).
Но, друзья мои, лично я — под впечатлением. Извлечь $200 реальных будущих млн на фоне $55 млрд (декларируемых Минвостокразвития) инвестиций на Дальнем Востоке — это требует осмысления.
Одному человеку сегодня явно испортили настроение.
Даже если это не Юрий Трутнев (он как спортсмен мог воспринять это абсолютно спокойно), а я.